В. А. Соловьев. "Ходынка". "Архитектура и строительство России". - 2006. - № 1. - С. 28 - 31.

Обширная территория Ходынского поля находилась между современными Ленинградским проспектом, Беговой улицей, Хорошевским шоссе, проспектом Маршала Жукова и Живописной улицей. В старину там протекали речки Таракановка и Ходынка. Вплоть до конца 18 в. это было обычное поле, на котором пасли скот и добывали глину. Поворот в его истории произошел в 1775 г., когда Россия праздновала победу в войне с Турцией и торжества с большим размахом, при огромном стечении народа были проведены именно на Ходынском поле. С этого момента оно становится местом увеселений, гуляний, кулачных боев, а затем и коронационных торжеств.

В середине 19 в. на Ходынке стали проводить войсковые учения и построили Николаевские казармы (их до сих пор можно видеть на улице Поликарпова). После печально знаменитых декабрьских событий 1905 г. на Ходынском поле был построен храм иконы Божией Матери "Отрада и Утешение" по проекту архитектора В. Д. Адамовича. Он был знаменит тем, что в нем на досках из белого мрамора были выбиты имена всех погибших в ходе революционных волнений - 1850 человек.

Рядом с Ходынским полем находится жемчужина московской классицистической архитектуры - Петровский путевой дворец, выстроенный по проекту М. Ф. Казакова для Екатерины II в 70-х гг. 18 в. Он отделен от Ходынки бывшим Петербургским (ныне Ленинградским) шоссе, но архитектурно связан с ходынскими "увеселительными павильонами", возведенными по проекту В. И. Баженова и предназначавшимися для трапез и развлечений знати и простого люда.

В сентябре 1812 г. во дворце размещался штаб Наполеона, бежавшего во время пожара из Кремля. Но и сам дворец не уберегся от пожара - полностью сгорело его главное здание. В 1826-36 гг. под руководством архитектора И. Т. Таманского был произведён ремонт, который продолжался 20 лет. В настоящее время в Петровском путевом дворце также ведутся реставрационные работы, начатые в 1998 г. и на данном этапе близящиеся к завершению.

В 1882 г. на Ходынке прошла Всероссийская промышленная художественная выставка, которая из-за своих масштабов не смогла традиционно разместиться в Манеже. Подобные выставки проводились там еще три раза - в 1885, 1891 и 1914 гг.

Коронация русских монархов по традиции проводилась в Москве, в Успенском соборе Кремля, и всегда сопровождалась пышными торжествами. Например, перед коронацией Александра II на Ходынском поле для народа накрыли 672 стола, специально высаженные деревья были увешаны булками и жареными курами, а из фонтанов текли вино и мед.

В 1896 г., во время коронационных торжеств, из-за преступной халатности властей произошла давка, и было затоптано и задушено, по официальным заниженным данным, 1389 человек, а 1300 были изувечены (в статье называется цифра 4 тысячи погибших и изувеченных). Эта катастрофа не помешала Николаю II продолжать празднество. Виновники трагедии не понесли наказания. После этой трагедии имя "Ходынка" стало нарицательным.

Наталия Преснова. "Все Аргуновы". "Наше наследие". - 2006. - № 77. - С. 42 - 55.

Статья посвящена выставке, которая прошла осенью прошлого года в Государственной Третьяковской галерее и была посвящена двум юбилеям - 275-летию со дня рождения русского крепостного художника Ивана Петровича Аргунова и 235-летию со дня рождения его сына - Николая Аргунова, также живописца, портретиста, академика петербургской Академии художеств. В этой выставке приняли участие музеи Санкт-Петербурга (Государственный Русский музей и Государственный Эрмитаж), Астрахани, Самары, Новгорода, Ростова, Барнаула, музеи-усадьбы Кусково и Останкино, московский Исторический музей, а также - впервые в подобной практике! - московские коллекционеры, собиратели частных коллекций.

Аргуновы - семья крепостных художников и архитекторов графов Шереметевых, представителей старинного боярского рода, которые первыми в России получили графский титул из рук Петра I. Петр Борисович Шереметев, обер-камергер, сенатор, большой поклонник всяческих искусств, театрал, коллекционер и меценат, в 1743 г. женился на единственной дочери князя А. М. Черкасского и получил в приданое огромные имения, а также крепостных, в том числе и Аргуновых. Именно он был патроном Ивана Аргунова, живописца, одного из родоначальников камерного портрета в русском искусстве, и всячески поощрял вообще крепостные таланты.

Сын Петра Борисовича, обер-гофмаршал Николай Петрович, женился на своей крепостной актрисе П. И. Жемчуговой, в память о которой построил в Москве Странноприимный дом. Он был известным жертвователем и благотворителем, построил также богадельню в Петербурге, жертвовал на храмы и монастыри и способствовал развитию таланта сыновей Ивана Петровича Аргунова, Николая и Якова, а в итоге дал им вольную.

Аргуновы много работали в Москве, Санкт-Петербурге, подмосковных имениях Шереметевых. В 1966 г. именем Аргуновых назван 1-й Останкинский проезд (ныне Аргуновская улица).

Дмитрий Смоляев. "В интерьере". Там же. - С. 158 - 168.

Статья посвящена выставке под названием "В интерьере", проведенной в начале нынешнего года московской галереей "Новый Эрмитаж" на Спиридоновке. Галерея эта представляет собой своеобразный коллекционерский клуб, и задача организуемых ею выставок - не давать какой-то углубленный всесторонний анализ явления, а показать московской публике малоизвестные произведения из частных коллекций, так сказать, из внемузейного обихода. Однако это совсем не относится к уровню демонстрируемых картин - многие из них сопоставимы классом с хрестоматийными.

Традиция "портрета в интерьере" зародилась еще в древнерусской иконописи: некоторые канонические сюжеты, начиная с "Благовещения", содержали хотя бы минимальную характеристику пространства, в котором разворачивалось действие. В полном же смысле об интерьерной живописи в России можно говорить лишь применительно к светскому искусству послепетровской эпохи. До середины 18 в. богатых заказчиков больше интересовали парадные портреты и батальные сцены. Однако уже в 60-х гг. 18 в. Академия художеств учредила спецкласс, где студенты, в том числе, овладевали умением изображать внутренние виды дворцов и храмов.

Однако основной расцвет жанра относится к 19 в. Все чаще полотна и акварели получали названия "В комнатах". Непременным атрибутом жанра являлась легкая элегичность и грусть. Его представителями являлись такие ныне забытые живописцы, как Капитон Зеленцов, Алексей Тыранов - воспитанники знаменитого Алексея Венецианова, а также Сильвестр Щедрин, Федор Толстой, Иван Хруцкий - выпускники Академии художеств.

В середине и конце 19 в. самостоятельное значение жанра интерьерной живописи практически сошло на нет. Любование обстановкой дворянских усадеб и дворцов сделалось прерогативой салонных живописцев, откровенно презираемых обладателями передовых взглядов. Новые зрители требовали от искусства не поэтической гармонии, а правды жизни, носителями которой являлись, в частности, передвижники, которые в своем творчестве использовали выразительные возможности деталей интерьера, но вместо воспевания уюта и красоты тяготели скорее к анализу быта. Обо всем этом можно прочитать в статье, где дается анализ тенденций в интерьерной живописи и в использовании интерьера в живописи жанровой. Статья также богато иллюстрирована (22 иллюстрации).

Алексей Александров. "Наследники чайного короля". - "Караван историй". - 2006. - № 4. - С. 276 - 286.

Статья рассказывает о семье купцов Боткиных, переехавшей в 1832 г. из г. Торопца в Москву и поселившейся в Петроверигском переулке, д. № 4. Родоначальником династии был Петр Кононович Боткин, торговец чаем. В первой половине 19 в. это было новым и прибыльным делом. Боткин ворочал в Москве крупными делами, и, еще не достигнув пятидесятилетия, получил звание Почетного гражданина. У него была огромная семья - 14 детей от двух браков. Дело свое Петр Кононович оставил старшему сыну Василию, но тот прославился не как торговец чаем, а как литературный критик. Он дружил с Герценом, Бакуниным, Белинским, Грановским и славился своими донжуанскими подвигами, однако всю жизнь прожил холостяком. Лет в 40 он женился на француженке-модистке с Кузнецкого моста, но вскоре после свадьбы с женой расстался и не виделся с ней больше никогда.

Михаил, второй по возрасту сын Петра Кононовича, собрал одну из лучших русских коллекций предметов искусства, в которой имелись древние книги, оружие, картины, скульптуры, старинное серебро. Системы в ней не было никакой, но все стоило огромных денег, а между тем Михаил Петрович вовсе не был таким уж состоятельным человеком. Многие экспонаты своей коллекции он добыл нечестным путем, не гнушаясь даже банального воровства, хотя и не своими руками.

В юности Михаил Петрович мечтал стать художником и учился, но к 40 годам понял, что особого таланта у него нет. Однако он сделал блестящую карьеру государственного чиновника: стал директором Музея Императорского общества поощрения художеств и членом совета Академии художеств, а к концу жизни был тайным советником, генерал-лейтенантом статской службы. После революции его собрание пополнило собой ленинградские музеи - Эрмитаж и Русский музей, часть его была продана в 30-е гг. за границу.

Третий брат, Сергей, был человеком мягкосердечным и добрым и прославился как замечательный врач, подвижник своего дела, создавший известную всем нам Боткинскую больницу. Он был лейб-медиком императора Александра II, и с тех пор эта ветвь рода Боткиных была неразрывно связана с русской царской фамилией. Внук Сергея, Евгений Боткин, после отречения Николая II отправился с царской семьей в ссылку в Тобольск и Екатеринбург, в дом Ипатьева. Помимо царской семьи, этот интеллигентнейший человек лечил горожан и крестьян из окрестных деревень бесплатно, хотя отчаянно нуждался в деньгах. Никто не заставлял его идти на расстрел вместе с членами царской семьи, но он отказался покинуть государя: "Я дал царю мое честное слово оставаться при нем, пока он жив".

Потомки торопецкого купца Петра Кононовича Боткина ныне живут во Франции. Его праправнук возглавлял при де Голле французскую разведку, а потом стал писателем. Кровь Боткиных текла в замечательных коллекционерах Щукиных - Петре и Сергее. Ныне в доме № 4 по Петроверигскому переулку находятся туристические бюро и офисы, о Боткиных здесь уже давно ничего не напоминает.

Ильмира Степанова. "Наваждение Григория Елисеева". Коллекция "Каравана историй". - С. 189 - 204.

Купец Григорий Елисеев родился и жил в С. -Петербурге, в родовом гнезде купцов-миллионеров братьев Елисеевых на Биржевой линии, но и в Москве он был человеком не вовсе посторонним - именно в Первопрестольной он открыл свой первый фирменный магазин.

Григорий Елисеев был поздним ребенком в семье владельца знаменитого торгового дома "Братья Елисеевы". Уже в 32 года, после смерти отца, он полностью возглавил семейное дело, т. к. его брат Александр полностью посвятил себя государственной службе. В конце 19 в. он привозил в Россию четверть всех импортируемых вин, денежный оборот фирмы составлял более 60 млн. руб.

Летом 1901 г. в Москве был торжественно открыт "Магазин Елисеева и погреб русских и иностранных вин". Для него купец Елисеев выбрал старинный особняк князей Белосельских-Белозерских, который был перестроен для него архитектором Барановским.

Когда сняли доски, закрывающие от любопытных глаз перестраиваемое здание, взорам восхищенной толпы предстал фасад с огромными окнами, сквозь которые был виден роскошный, высотой в два этажа, торговый зал, ярко освещенный огнями хрустальных люстр и напоминающий сказочный дворец.

Вся московская знать во главе с московским губернатором Великим князем Сергеем Александровичем пожаловала в новый магазин по устланному ковром Козицкому переулку. Разнообразие гастрономических и винных товаров в нем буквально не поддавалось описанию: богатейший выбор чая и кофе, сыров, морепродуктов, различные пряности, диковинное оливковое масло, грибы-трюфели из Франции. Репортер газеты "Россия" так живописал магазин Елисеева: "Горами поднимаются заморские фрукты. Как груда ядер, высится пирамида кокосовых орехов, с голову ребенка каждый; пудовыми кистями висят тропические бананы; перламутром отливают разноцветные обитатели морского царства - жители неведомых океанских глубин, а над всем этим блещут электрические звезды, отражаясь в батареях винных бутылок, сверкают в глубоких зеркалах, вершины которых теряются в туманной высоте".

Но мало кто знает, как причудливо сложилась личная жизнь удачливого купца Елисеева. Он рано женился на дочери старинного друга отца, Марии Андреевне Дурдиной. Брак был скорее по дружбе и взаимной склонности, чем по любви, но он был счастливым, и у Елисеевых родились пятеро детей, из которых, однако никто не стремился продолжить отцовское дело. Когда Григорий Елисеев понял это, он ощутил в себе некий надлом. Именно в этот момент он познакомился с женой купца второй гильдии Василия Васильевича Васильева, Верой Федоровной, элегантной дамой лет тридцати. Уже со второй встречи он буквально потерял голову. Но когда попросил у жены развода, она в категоричной форме ему отказала. Однако остановить развитие событий было уже невозможно, и после того, как Вера Федоровна развелась с мужем, Григорий Елисеев стал открыто появляться с ней в обществе и ездить за границу.

В конце концов Мария Андреевна Елисеева, чье душевное здоровье сильно пошатнула измена мужа, 1 октября 1914 г. покончила с собой, повесившись на полотенцах. Дети Елисеевых публично отказались поддерживать с отцом всякие отношения, а также отказались от потомственного дворянства и денежного содержания.

После революции новая власть конфисковала все имущество Елисеева. Так завершилась столетняя история Товарищества "Братья Елисеевы". После этого Григорий Григорьевич с женой отправились во Францию, где поселились на принадлежащей им вилле в предместье Парижа. Дети его также оказались за границей, но так и не наладили отношений с отцом; два сына остались в Советской России и были в итоге расстреляны как враги народа. Свою молодую жену Елисеев пережил на три года, скончавшись в 1949 г. Они похоронены на кладбище Сент-Женевьев-де Буа.